Я не знаю, как это могло быть в реальности. Я никогда не верил в мистику и столоверчения, но абсолютно не могу объяснить то, что случилось. История абсолютно реальная, в ней нет ни крупицы выдумки.
Возможно, все вместе мы сможем найти ответ на вопрос – что это было? А главное – КАК такое могло произойти?.
Впервые я пережил то, во что разум отказывается верить. То, что заставляет потом сомневаться и снова и снова спрашивать себя: а не подвело ли меня зрение? Не сон ли это был?
Но расскажу обо всём по порядку.
Как я уже писал, по образованию я химик. Лаборатория, в которой я смешиваю дерьмо с повидлом, находится на первом этаже нашего института, а прямо под нами в подвальном помещении располагается склад химреактивов и посуды. Путь от лаборатории к складу по лестнице, через коридоры не близкий, но к счастью из лаборатории на склад ходит лифт. Ну, не совсем лифт, это мы его так называем – лифт. Это просто грузовая клеть в шахте между этажами. Открываешь в лаборатории створки шахты, становишься на платформу, закрываешь створки изнутри, нажимаешь кнопку вниз, и через 10 секунд ты на складе. Примерно таким же макаром двигаемся обратно.
Вчера этот наш лифт в очередной раз сломался. Ломается он у нас не то чтобы часто, но каждый раз некстати. Именно тогда, когда «кататься» за колбами и реактивами приходится по многу раз на дню (а нас в лаборатории десятка полтора). Иногда мы ждём, когда приедет монтёр, но бывает так, что ждать просто некогда – работа кипит. Чинить «лифт» я не только не обязан, но и не имею на это права по технике безопасности. Более того, делать этого я не люблю – нужно лезть в полутёмную пыльную шахту…
Но я – единственный и из «лабораторных крыс», кто понимает, как починить эту хрень до приезда алкоголика–монтёра. Коллеги это знают и делают глаза как у кота из «Шрэка». Смотрят этими глазами на меня, мол, может, починишь опять?
Так получилось и в этот раз. Плюнув на всё, включая инструкцию, я, как был в лабораторном халате, сунул в карманы отвёртку и пассатижи, отворил дверцы и стал спускаться вниз (на боковой стенке шахты есть скобы–ступеньки). Спрыгнув, на застрявшую на полпути платформу, я извлёк из кармана халата отвёртку и собирался уже вскрыть лифтовый «пульт», как свет в шахте внезапно погас.
Обрушившаяся темнота была такой плотной, что я, не пугавшийся «демонов ночного мрака» даже в детстве, почувствовал неожиданный страх. Наверху едва просматривался серый проём выхода (было ясно, что света нет и в лаборатории), по сторонам же не было видно абсолютно ничего.
— Эй, – крикнул я – наверху! Что там со светом?
Ответом мне была гробовая тишина.
Мобильник я с собой в шахту не взял, но к счастью в нагрудном кармане у меня была ручка со светодиодным фонариком. Нащупав её, я повернул головку ручки по часовой, и на торце тут же зажглась белой бусинкой искорка светодиода. Свет от неё довольно неяркий, но в кромешной тьме шахты он показался мне мощным прожектором. Луч от светодиода узкий, и чтобы видеть что–нибудь за пределами тонкого светового конуса, я направил луч на свой белый халат и в рассеянном тусклом свете осмотрелся. Всё было на месте, никакие «призраки» не обступили меня. Вокруг только обычные серые цементные стены.
— Эй! – снова крикнул я – Парни, что там у вас?
Снова тишина.
Перегнувшись через «перила» платформы я крикнул: «Эй, внизу, на складе! Есть кто?».
Прислушался. Похоже, никого нет. Какого черта тут делается?

Я зажал зажжённую ручку–фонарик в зубах и, перешагнув «перила» платформы, ступил обратно на скобы шахтной лестницы.
Куда лезть – вниз или вверх? Ближе, вообще–то вниз. Но помещение склада не имело окон и освещалось исключительно электричеством, а мысль о том, чтобы бродить по тёмному складу при свете только белой «искорки» светодиода с наполовину севшей батарейкой вызвала у меня ужас, который, надо сказать, сильно меня удивил.
Какого лешего я вдруг стал бояться темноты? Я на этом складе каждую пылинку знаю, могу на спор с закрытыми глазами любую мензурку найти.
Возможно, это предчувствие беды – мелькнула тоскливая мысль.
Я полез вверх. Поравнявшись с проёмом, я ступил на порог и вышел из угольно–черной темноты в полумрак лаборатории. Жалюзи на окнах у нас всегда закрыты, так что без электричества в лаборатории царят сумерки даже в жаркий полдень. Стоя на пороге лифтового проёма, я никак не мог отделаться от ощущения, что из тьмы шахты на меня кто–то пристально смотрит. Поддавшись слабости, я плотно закрыл дверцы «лифта» и огляделся ещё раз.
Вокруг никого не было. И это не было самым странным. Что–то было не так. Всё вокруг словно застыло. Мне казалось, что воздух вокруг меня загустел каким–то неподвижным коконом. На одном из столов стояла чашка с горячим кофе. Я отчётливо видел дымок над ней. Но дымок не вился, как ему полагается. Я готов был поклясться, что дымок замер как на фотографии. Казалось, что пространство вокруг меня стало каким–то монолитным, и я, как пленник, запечатан в нём и больше никогда не смогу выбраться из этого полумрака.
И тишина. Непонятная, и обволакивающая как смола.
— Эй! – крикнул я опять, но уже вполголоса. Я был уверен, что меня никто не услышит.
Выключив ручку, я сунул её обратно в карман. Потом прошёл в соседний отсек лаборатории. Света там тоже не было. Зато там были все наши. Они стояли, столпившись у лабораторного стола в углу, глядя на что–то на этом столе. Тут тоже был полумрак, но на столе что–то светилось бледным светом. За спинами парней я не видел что именно. Ни шороха, ни движения.
— Ребята – попытался сказать я, но даже сам почти не услышал своего голоса. Никто не откликнулся.
Я пошёл к ним и почувствовал, что у меня вот–вот подкосятся ноги. Что я там увижу на столе? Своё собственное тело?
Я шёл к ним и не слышал ни звука. Ни своих шагов, ни шумов с улицы. Ничего. Подойдя на расстояние вытянутой руки к ближайшему из коллег, я протянул руку. Я был почти уверен, что рука пройдёт через его плечо.
Но рука ткнулась в ткань белого халата. Коллега повернулся, и, глядя на меня, сказал:

Вы сможете прочитать окончание, когда число комментариев к этому посту будет больше 100